Иногда в этой тьме… они приходят, говорят со мной. Без злобы или ярости, они просто спрашивают «почему?». Звучу, как сумасшедший, да? Знаю… знаю. Но как бы я ни пытался, сколько раз бы не говорил себе, что всё это выдумки дольного разума, мои фантазии, порождение стресса и чего-нибудь еще, НИЧЕГО не помогало! Хорошо, что есть ты… Просто сидишь здесь рядом и слушаешь. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю, ведь только так я могу показать, насколько я благодарен тебе.

С того самого момента прошло… не знаю, ха-ха… Может, пару месяцев или даже лет, я не знаю! С какого-то времени смертей стало меньше, я даже привык к вечной жажде и голоду, к грязи и вони. А когда «бог» отпускал меня, был шанс все эти проблемы устранить. Первые разы я пытался сбежать, рассказать хоть кому-то, вернуться в Срединные земли… Там старик Бермунд, там Алиса — они-то уж точно смогли бы мне помочь. Но нееет, «бог видит всё»!!! И я продолжал идти, каждый раз оказываясь в совершенно разных местах — то в Королевстве, то в Стране Вод, то опять в Империи, по ней я ходил особенно много, истоптал её вдоль и поперёк.

Даже удивительно, как моё тело смогло выдержать такую «прогулку»… Хотя, я ведь ГЕРОЙ!! Славный и отважный воин, что спасает мир от заразы, самого ЗЛА… Каким же нужно быть пропащим героем, чтобы тебя это самое ЗЛО и призвало, и управляло тобой, используя в своих лишь ему понятных целях.

Выход был лишь один…

Стоял дикий холод, а моим телом я мог бы терпеть его хоть целый день. Проблема в том, что на заледенелых пиках гор я провел уже как минимум дней пять. Пальцы… синие, местами даже черные, покрытые омерзительными пузырями, и не двигаются совсем. Зубы уже наверняка пообломались от вечного стука. Есть ведь святая сила, сказал бы ты, но, как это ни смешно, сил использовать эту силу у меня совсем не осталось. Сейчас я способен лишь раз в несколько часов шевельнуться с весьма болезненными последствиями…

Одежда изорвана, вонь от немытого тела скрывается ледяными ветрами да и приторным запахом таких же заледенелых масс крови, которые я иногда обнаруживаю тут и там на себе. Уж не знаю, кого я в этот раз убил этими самыми руками, которые, вероятно, скоро окончательно отмерзнут, и этим самым клинком… Красивый такой, я в кузнечестве не разбираюсь, но тут и мне видно — работа мастера. Инкрустированные драгоценные камни, по лезвию идет блеклый след, напоминающий дракона, само оно почти не теряет заточки, а ножны — произведение искусства. Знал бы этот самый мастер, что его изделием порубят, истерзают и расчленять тысячи ни в чем не повинных самых простых людей…

И лишь единственный раз этот меч должен послужить на благо. Как там говорят? «Бей тварь в её же логове»? Ну, посмотрим, сработает ли…

Почерневшие пальцы с хрустом разогнулись и откинули ножны, те стукнувшись о склон скалы, исчезли в темноте ущелья. Сил уже нет, дыхание сбивается, а боль настолько сильная, что хочется умереть прямо здесь… Но так просто я не умру, неет. С диким криком я поднял клинок, что теперь весил, казалось, целую тонну. Пальцы потрескались, выпустив алую кровь наружу, а волдыри полопались, и из них потекла зеленовато-жёлтая жижа. Запаха её я не почувствовал, но уверен — пахла она отвратно! Кажется, говорили, что смерть утопленника — самая мерзкая? Мол, достанут его тело, а кожа бледная и цвета затхлого озера, рот полон глины, водорослей и всего остального, что только обитает на дней, язык распухший и вывален наружу. Так вот моя смерть будет такой же неприглядной. Я ведь говорил, что не умру так просто? Ну да, я ведь, хах, герой! Силён телом и духом. В-основном телом, так просто этот самый дух его не покинет… Но я еще и находчивый герой!

Суставы щелкают, отбивая последние секунды моей проклятой жизни. Острие клинка устремляется в небеса, наверное, там сейчас здравствует этот ублюдок. Сидит, ухмыляется, непрерывно болтает своим тоненьким язычком. Еще посмотрим, кто будет смеяться последним! Я-то не буду, конечно, — сил нет. Надеюсь, ты за меня посмеёшься.

Ну… вот и всё. Дело осталось за малым. По моим скудным расчетом всё должно пройти гладко… Ха-ха… А это даже… страшно. Н-не думал, что будет так. Ну, давай же, тряпка! Столько слов, а под конец трясешься, как последний трус. Застывшее сердце сейчас старается изо всех сил, гонит кровь и по жилам, а та вытекает из трещин на пальце и всевозможных ран. Жаль тебя огорчать, но это бесполезно, можешь остановиться…

Т-ты ведь расскажешь потом мою историю? На героическую эпопею не тянет, конечно… Но уж, что есть. В общем надеюсь на тебя!

Оставалось лишь расслабиться, и тело само под своим весом качнулось вниз. Идеально острый клинок с филигранной точностью вошел прямо в горло, каждый редкий вздох отдавался хрипотой, а глаза сами собой закрывались. Тело завалилось еще сильнее и покатилось по скалистому склону, с хрустом костей стукаясь об острые каменюки… Наверное, было бы больно, но я уже ничего не чувствую… совсем ничего. Никакого света в конце туннеля, ни моментов прожитой жизни… Может, она была такой скучной и жалкой, что мне решили её и не показывать? Об этом я думал, когда моё тело утопало в бездне глубокого ущелья меж горных хребтов…

Жаль, а план был хорош. Но, как это всегда и бывает, не удался. Каким-то чудом я пришёл в себя уже на юге Империи, без ран, холода и голода, только руки по-прежнему были покрыты кровью и явно не моей… Или то был уже не я? Может, «я» действительно умер там в горах на севере Империи, и теперь моё тело занимает кто-то другой с моими воспоминаниями? Бред, да и только.

Ну, зато я могу всё это рассказать тебе! И опять я очень рад, что ты здесь со мной. Надеюсь, ты никогда меня не оставишь и не уйдешь никуда. Я в последний раз с улыбкой взглянул на её немного скошенную улыбку, закрытые глаза и чуток взъерошенные волосы цвета пшеницы. Только она не упрекала меня, не обижала вечными вопросами «зачем?», только она… Я подошел чуть поближе, провел рукой по волосам. Ой, ну что ж ты такая неуклюжая,